В оркестре его опер инструменты непосредственно связываются с музыкально-образным миром того или иного действующего лица. Особенно явственно это в «Руслане и Людмиле»: Руслану сопутствует кларнет, Людмиле — флейта и скрипка, Гориславе — фагот, Ратмиру — английский рожок. Персонифицированные в своей функции инструментальные темброобразы у Глинки имеют иное значение, нежели лейттембры, довольно уже разработанные в европейской музыке (особенно у Вебера, Берлиоза). 

Возникало искусство высокого инструментализма, неотрывное от творческого начала, спаянное с мелодико-гармонической природой русской музыки, определяемое ее идейно-смысловыми требованиями. Отсюда и трактовка тембра, понимаемого как «качество колорита, входящее в идейно-образный мир музыкального художества... это не окраска и красочность только в их натуралистическом обаянии; это живая интонация в безграничных оттенках одушевления инструментального звуковыявления.

В творчестве М. И. Глинки (1804—1857) сложилась самостоятельная и своеобразная ветвь инструментально-оркестровой культуры, возросшая на почве национальной песенности и обусловленная глубоким постижением народности как основы реалистического художественного мировосприятия. «Глинка почти не гитировал (народных песен. — С. Л.). Он усвоил народное творчество как природный язык, и музыка его стала органическим обобщением народной интонационной стихии в сфере интеллектуальной художественной культуры».