В танце фламенко большое значение имеет осанка и умение, даже застыв на одном месте, когда движутся только руки, сохранять внутренний ритм тан­ца, как бы пульсирующий в крови. Важно не свернуть на неверную доро­гу, которая порой ошибочно принима­ется за правильную. Я имею в виду дешевые приемы, рассчитанные на то, чтобы вызвать восторг простаков, свои­ми неуместными рукоплесканиями вновь и вновь побуждающих исполни­теля к безудержной аффектации. Под влиянием неразборчивых в средствах дельцов-импресарио многие исполните­ли, изо всех сил демонстрируя притвор­ный темперамент, нередко позволяют себе эффектные выходки вроде отчаян­ного встряхивания всклокоченной ше­велюрой, в действительности не имею­щие ничего общего с искусством тан­ца: знаменитые танцовщицы прошлого не только не разлохмачивали волос во время выступления, но умудрялись даже не потерять цветок, вколотый в прическу заботливой рукой парикмахе­ра. Подобные эскапады хороши, лишь когда они вызваны искренним и не­произвольным душевным порывом, но совершенно непростительно, если танцовщица  выходит на сцену,  заранее подколов волосы гак, чтобы они рассыпались при первом же резком движении. 

С особой осторожностью следует подходить и к выбору костюма. Это  в первую очередь относится к танцовщицам -  " байлаорас ", которые в погоне за изменчивой модой иной раз готовы выступать в мини - юбках, пригодных для ревю, не понимая, что оборки и расцветка в горошек в данном случае только придают им сходство с сувенирными куклами. Подобные исполнительницы не отдают себе отче­та, что искусство фламенко, достойное глубочайшего уважения, не должно приравниваться к псевдонародным ка­фешантанным номерам, ставшим пред­метом экспорта. Предпочтение по-преж­нему должно отдаваться традиционной длинной юбке со шлейфом, выглядя­щей в танце фламенко так женствен­но и величественно.

Сколько способных погибло из-за не­верно выбранного направления! Сколь­ко подлинных талантов, лишенных уме­лого руководства, загублено в торопли­вой погоне за скороспелым, но, увы, неустойчивым материальным благопо­лучием! Сколько потускневших жемчу­жин, обманутых ожиданий! И всему виной — наше невежество! Эстетиче­ский идеал женской внешности претер­пел за последние годы заметную эво­люцию, что не могло не сказаться на новых требованиях, предъявляемых танцем обоим полам. Так, танцовщицы прошлого отличались округлыми пыш­ными формами. Небольшая площадь, имевшаяся в их распоряжении в кафе и тавернах, не позволяла свободно пе­редвигаться, и танец поневоле ограни­чивался движениями рук, покачивани­ем бедер и жеманными ужимками, дру­гими словами, в нем участвовала в ос­новном верхняя часть корпуса. С при­ходом Кармен Амайи картина меняется: возникает мода на худобу, танец на­чинает развиваться за счет оглушитель­ной дроби сапатеадо и энергичных дви­жений рук.

Что касается танцоров, то их програм­ма также обогащается, движения рук становятся более разнообразными.  Виртуозность сапатаедо и раньше была основой мужского танца, теперь же в жажде сорвать аплодисменты исполнители порой так затягивают сапатеадо, что утомляют зрителя, снижая впечат­ление от своего искусства. С приходом Висенте Эскудеро движения рук в муж­ском танце обретают величественность, размах, пластичность и строгость. Чрезвычайно некрасиво, когда испол­нитель, про себя выверяя ритм, рабо­тает челюстями так, что создается впе­чатление, будто он пережевывает жвач­ку. От этой привычки, несомненно, сле­дует отвыкать.